Греческие острова прекрасны, особенно летом. Но Самос среди них особенный. Это место, где есть все для самого требовательного взгляда, чтобы раз и навсегда увидеть, влюбиться и успокоиться. Солнце, море, горы и, что не обычно для Средиземноморья, настоящий лес. Да, Самос — зеленый остров! Благословенное место, где что в землю ни воткни, обязательно что-нибудь вырастет.
А еще — лес яхтенных мачт на воде и на берегу в марине. Вода, прозрачная до самого-самого дна. И любовь гречанки, которую можно заслужить как самый главный приз. А может быть, и не совсем гречанки, но здесь все так перемешано, да и какая, собственно, разница?
Над всем этим взлетала тяжелая рыболовная снасть, совершая, как самолет, свой разбег, набор высоты по кругу и перелет на десять, а то и на двадцать метров вглубь марины с пирса.
Раскручиваем, размах — бросок!!! Тяжеленная ловушка на осьминогов, представляющая собой кусок белого пластика, к которому с одной стороны прикреплен красный искусственный краб, а с другой — кусок свинца, с двумя мощными стальными крючьями улетает далеко в море.
Один, два, три, четыре, пять… Еще мгновение, да, должно быть, ловушка достигла дна, можно вытаскивать. Потихонечку, подергивая конец толстенной лески, как дети играют с котятами веревочкой, подтягиваем инструмент к себе. Проходит четко и без зацепов-задержек. Хорошо, не на этот раз. Осьминог не попался. Вытаскиваем, проверяем, на месте ли на крючьях наживка, кусочки белого куриного мяса, и все повторяем.
Ловля осьминогов стала основным занятием Дэвида в последние два месяца. К сожалению, не очень результативным. Как и все, что он делал в эти дни, потому что этим летом его жизненная зебра явно перескакивала через черную полосу.
Развод закончился полным банкротством. Семь лет совместной жизни с женщиной — и вот он, молодой подающий надежды программист, имеющий стабильный доход и перспективы, лишился всего. Дома, в котором он жил последние несколько лет и оплатил почти половину ипотечного займа. Жены, которая предпочла каждодневным выяснениям отношений свою независимость, а может быть, кто знает, кого-то другого. Дочки, оставленной судом, разумеется, с матерью.
В результате Дэвид потерял все и еще остался должен. Жить дальше в Британии казалось совершенно бессмысленно. И он вспомнил далекое детство, когда они вдвоем с дедом выходил в море на семейной яхте — старом небольшом деревянном шлюпе классической формы с гафельным вооружением.
Это были лучшие годы, как представлялось теперь с высоты своего приближающегося тридцатилетия. Время надежд. Когда все, абсолютно все еще казалось где-то впереди.
Накопленных когда-то знаний — того самого детского и юношеского опыта, полученного от настоящего яхтенного шкипера, вполне хватило для сдачи экзаменов экстерном. И вот Дэвид в звании яхтмастера нашел работу в этой области и улетел в Грецию, для того, чтобы катать туристов в чартерной компании…
Чуть-чуть правее. Проходим всю воду вокруг веером. Раскрутка, сильный последний взмах, бросок- всплеск воды впереди, метрах в 15. Ждем, пока приманка ляжет на дно и вновь начинаем ее вытягивать…
Знакомство с гречанкой
Прилетев на Самос, Дэвид очень быстро понял, что на самом деле, он оказался в некоем резерве. Чартерная компания, имеющая в своем распоряжении сразу несколько яхт и шкиперов, предоставляла их в недельную аренду, а иногда в качестве опции добавлялся капитан. Именно на эту роль он и подписался.
Но во всем этом есть пара немаловажных деталей. Чтобы выйти в море, надо, для начала, чтобы компания нашла клиента. А конкуренция на рынке чартера очень высокая. Да еще и частные владельцы лодок не против подработать, покрывая тем самым хотя бы часть своих расходов на содержание.
Начитавшись книг о море, мало кто мечтает стать матросом — каждый в этом мире видит себя капитаном. Большинство клиентов предпочитало управлять лодками самостоятельно. А раз так, то для Девида оставалось только сидеть на берегу и ждать, когда он понадобится, получая самый минимум из оговоренной зарплаты.
Время шло. Вода от 18 градусов конца весны прогрелась до всех 25 середины лета. Постепенно становилось не только жарко, но и немного скучно. И вдруг в один день стало совсем горячо — появилась она.
Как обычно Дэвид возвращался на лодку, на которой жил, по причалу, минуя множество пришвартованных яхт, больших и маленьких, парусных и моторных. Как культурный человек он здоровался со всеми, кто попадался ему на глаза. Так принято поступать с соседями. И вдруг в какой-то момент его взгляд встретился с дамой, которая сидела на берегу на складном стуле. Не одна, а с каким-то молодым человеком.
— Привет! Я Кристина! Хочешь пива?- И она протянула Дэвиду банку холодного напитка, которого так не хватало под знойным летним солнцем греческого острова. Они познакомились. И она запала ему в душу.
В тот момент что-то подсказало Дэвиду, что сидящий рядом с ней на втором складном стуле мужчина — такой же прохожий в ее жизни, как и он сам. А вовсе не ее бой-френд. И Дэвид, не задумываясь остался — в ее обществе.
Что-то есть? Осьминог? Зацеп? Леска не двигалась, ее невозможно было вытянуть. Попробовать в другую сторону? Нет, не выходит. Теперь зайти вправо. Потянуть с понтона. Наглухо, ничего не выходит.
Минут пятнадцать Дэвид тянул свою снасть в разные стороны, но вытащить ее оказалось невозможным. В конце концов, отчаявшись, он набросил леску на парусную лебедку яхты, на которой жил, потянул и тут же оборвал ее.
На этом ловля осьминогов была закончена. По крайней мере, до следующей зарплаты. Лишних денег на покупку нового комплекта снастей у Дэвида не было. Не то, что он не мог найти несколько евро, просто рыбалка — это азартная игра, в которой надо все-таки уметь вовремя остановиться…
Игра в любовь
Гречанки — настоящие мастера любовной игры. Их флирт способен довести мужчину до белого каления, когда дама то приближает его, притягивает к себе, окружая своим вниманием, как осьминог всеми своими щупальцами обвивая мужскую душу, то наоборот, отталкивая, как бы срываясь с крючка и уплывая куда-то далеко в глубину синего моря.
Почти каждый день Дэвид и Кристина рыбачили вместе. По большому счету, это она научила его ловить рыбу греческим методом: без удочки, на простейшую катушку с леской и связкой из десятка крючков на конце, в которые заворачивался хлеб.
Но Дэвид как истинный британец был готов принять вызов: он не хотел просто рыбу. Ему нужно во что бы то ни стало поймать осьминога.
В конце концов, и любовь, и рыбалка — это в первую очередь игра. Можно сказать, почти Большая игра — в британском понимании. Ставки становились все выше и выше. А отношения Дэвида с Кристиной — все теплее и теплее. Как электрический чайник, который уже начинает издавать шипящие звуки, но все еще не кипит.
При этом Кристина оставалась для него — совершенно непредсказуемой. То она как бы невзначай касалась его груди своими пальчиками, давая понять, что чего-то хочет, то наоборот отталкивала, говоря прямым текстом, не трогай меня. Скорее всего, что-то в ее прошлом мешало Кристине иметь нормальные отношения с мужчинами, думал Дэвид и старался отнестись к этому с пониманием.
В это утро после вчерашней зарплаты и поездки в соседний городок у него появилась новая снасть для ловли осьминогов. Попытки продолжались. Кристина сидела на берегу с банкой пива, изредка отвлекаясь на то, чтобы снять с крючков очередную кефаль. А Дэвид раз за разом вновь забрасывал свое устройство и поигрывая им, вытаскивал раз за разом острые крючья, прикрепленные к платформе с искусственным крабом. Но удача не приходила. Осьминогов не было для него как класса.
Размах, бросок, ловушка на осьминогов улетает в море. Подергивая леску, Дэвид вновь и вновь вытягивал ее, раз за разом без результата. В конце концов, примерно на двадцатый-тридцатый раз конец потянулся совсем легко. Потому что устройство оборвалось само по себе и осталось в море…
Ближе к вечеру к компании молодых людей присоединился еще один мужчина, который долго говорил о чем-то с Кристиной на непонятном греческом языке. Дэвид, сидевший рядом, чувствовал себя чужим и потерянным.
В конце концов, Кристина сказала ему:
— Я уезжаю сегодня на вечер. Мне, возможно, предложат новую работу, — и она назвала достаточно солидную сумму в месяц,- ты знаешь, мне нужны деньги.
Что то было в этой женщине. С одной стороны, довольно глупое и примитивное, а с другой — такое простое и непосредственное. Кристина не стеснялась говорить прямо: я люблю деньги. Что каждый раз приводило Дэвида в некоторый ступор, потому что как раз денег-то у него этим летом и не было.
— Хорошо, Кристина, желаю удачи!- а что еще мог ей ответить мужчина, остающийся ждать женщину в одиночестве на берегу?.. В конце концов, кто она ему?..
Дэвид видел, как облаченная в белую короткую юбку она села сзади на мотоцикл к другому мужчине. И они удалились в надвигающиеся сумерки. Сердце Дэвида сжималось, наверное, с такой же болью, щупальца осьминога вокруг вонзающегося в них крючка.
…Кристина вернулась к себе на лодку поздно ночью. А утром вновь пила пиво и ловила рыбу, явно страдая от сильного похмелья. Темы новой работы они ни в этот день, ни после так и не касались.
Подарок
Дэвид потерял веру, но справился со своей внутренней обидой и ревностью. Они по прежнему почти каждый день ловили рыбу вместе. При этом каждый месяц с зарплаты Дэвид покупал очередную ловушку для осьминогов и в считанные дни, а то и часы — упускал ее.
Кристина продолжала играть с ним. Причем ее отношение к нему временами казалось все более и более жарким. Но в конце концов ничего не происходило. Огонь сменялся холодом и безразличием. Ее характер казался ему таким загадочным и непредсказуемым.
Однажды она даже предложила ему придти к ней на ночь. Но сделала она это — при помощи СМС, глубокой ночью. А утром все вернулось на круги своя. Может быть, она просто выпила лишнее?..
В конце концов, он устал и ловить, и наблюдать со стороны, как это делают другие. Дэвид встретил на берегу профессионала, отбивающего свежепойманных осьминогов и спросил его прямо: в чем секрет, как вы это делаете?..
Счастливый обладатель почти десятка(!) не очень крупных только что пойманных осьминогов, казалось, был горд собой, объясняя тонкости своей удачи. Он показал Дэвиду некоторые тонкости. По его мнению, даже крючки не обязательны, чтобы поймать осьминога — достаточно только правильно играть приманкой и аккуратно подтягивать его к берегу.
А потом ловец осьминогов поступил так, как чаще всего делают только греки!
Дело в том, что если бы Карл Маркс не был бы евреем, то можно было бы предположить, что его идеи родились где-то здесь, в солнечной Элладе. Греки в своей душе — самые настоящие коммунисты, привыкшие делиться тем, что у них есть, со своими друзьями, близкими и вообще людьми вокруг. Наверное, надо быть действительно небогатой нацией, чтобы проявлять такую настоящую щедрость.
Помимо бесплатного урока ловли осьминогов, Дэвид получил в подарок одного из них. Кристина объяснила ему, как приготовить, и он сделал это по ее очень простому рецепту.
В этот вечер их небольшая компания, а они были не одни на берегу, за бутылкой белого вина, а потом второй и даже третьей, молодые люди ели щупальца осьминогов, обваленные в муке и пожаренные в кипящем масле на сковородке.
Как ни странно, осьминог был не только необыкновенно вкусным, но и мягким: не даром греки отбивают их прежде, чем отнести домой и приготовить на ужин.
Кристина была немного пьяна и очень довольна. Может быть, именно в этот вечер между ней и Дэвидом родилась шутка: я буду твоей женщиной, если ты сможешь поймать осьминога. Докажи, что ты настоящий мужчина!
Опыт прошлого
Дэвид принял вызов девушки. Тем более, что однажды, можно сказать, он уже даже поймал осьминога. Поймал и позорно упустил. В память об этом знаменательном событии осталось всего несколько фотографий в его телефоне.
А случилось это так. В тот день Дэвид как обычно ловил рыбу, но не с берега, а пока никто не видит, прямо с борта яхты, на которой он работал.
Тогда он еще не знал все простоту и прелесть самого обычного устройства для ловли рыбы — обычной катушке с леской, которые используют греки. Поэтому он пользовался простейшей дешевой китайской удочкой с пластмассовой катушкой.
Конечно, ему платили не за то, чтобы он сидел целыми днями и рыбачил. В бесконечном ожидании клиентов в его обязанности входило следить за порядком на лодке, вовремя протирать пыль и все такое прочее. А удочка просто оставалась закрепленной на палубе — с колокольчиком, который должен был возвестить Дэвида о поклевке.
В какой-то момент бубенец не просто зазвонил, он загремел, как взбесившийся. Дэвид выскочил на палубу и схватился за удилище. Катушка отказалась тащить то, что было внизу на леске — нечто слишком тяжелое. Дэвид руками начал выбирать леску. Что это? Кальмар? Что-то белое… Ели-ели одной рукой он дотянулся, не отпуская натяжения, за подсачником. Раскорячившись на палубе, с леской в одной руке и с этим самым сачком в другой, он все-таки смог загнать в него попавшегося осьминога и с горем пополам выдернуть его на тиковую палубу — видел бы хозяин лодки!..
Но что с ним делать дальше? Животное предпринимало отчаянные действия для того, чтобы выбраться и вернуться обратно в воду. Оно распласталось по тиковой палубе и тянулось, ползло к краю, цепляясь за все подряд всеми своими восемью щупальцами.
Дэвид схватил со стола в кокпите свой телефон и сделал несколько кадров. Затем он попытался остановить осьминога отпорным крюком. Его идея заключалась в том, чтобы убрать животное с палубы. Все-таки яхта чужая, по тику даже люди без обуви ходят, а не оставит ли след это — неземное создание!..
Осьминог оказался проворнее Дэвида. Скрылся с палубы. Добрался-таки до воды, пока Дэвид бегал за ведром.
Все, что оставалось на этот раз — повторить удачный опыт, но быть более внимательным. И будет счастье: и ужин с осьминогом, и, может быть, Кристина?..
Она становилась его видением. Каждый раз, когда Дэвид закрывал глаза, она представлялась ему где-то рядом. Со своими волосами, схваченными простыми резинками в два хвостика, с ее ломаным английским, временами без всякой грамматики. И в то же время, такая сексуальная, отчаянная, желанная.
Что же ей мешало построить с ним отношения? Может быть, опыт прошлого? Однажды она, возвращаясь с ним поздно вечером из кафе, созналась, что с тем парнем, с которым он встретил ее в первый раз, когда они познакомились, отношения все-таки были. Она сказала о этом так: да, ничего он из себя не представляет. У меня с ним был секс — два с половиной раза.
Это было до него. А сейчас — игра продолжалась. Она с ним, он с ней, и оба они — с осьминогами. Игра за любовь. Или за жизнь.
На крючке
Неделю они не были вместе. Она обслуживала семью хозяина лодки, на которой работала. А он, наконец, получил заказ и вышел на несколько дней в море. Предсказание Кристины, что Дэвид забудет ее через неделю, как только они расстанутся, не сбылись. Он ее помнил и скучал по ней.
Она встретила его — королевой, как сама считал это. В окружении других мужчин-друзей, за вечерней рыбалкой. Наверное, Дэвид бы ревновал, если бы не успел к этому привыкнуть. К тому же, у поклонников Кристины был, как правило, один из двух недостатков: половина из них оказывались женатыми, а вторая половина оказывалась на слишком много лет старше ее.
Рано утром следующего дня Дэвид вышел на пристань для очередной попытки поймать осьминога. С новой ловушкой на толстой леске и уже без всякой надежды на удачу. Просто он умел добиваться своей цели, и поставил себе задачу: заброшу ровно пятьдесят раз и уйду домой, к себе на лодку.
Мысленно Дэвид разделил пространство вокруг себя веером на сектора и начал забрасывать ловушку раз за разом, смещая направление на несколько градусов.
Первые десять-двадцать бросков не дали ничего. Непонятно, как, но пару раз кусочки курицы на крючьях ловушки пришлось заменить. Был ли это осьминог? Или просто устройство зацепилось за нечто на дне, кто знает…
Рядом с Дэвидом на берегу расположилась закрытая пластиковая коробка с кусочками курицы. В прошлый раз он забыл закрыть крышку и остаток стащила собака, которую выгуливала по берегу семья яхтсменов.
А еще рядом лежал готовый крюк типа багра, но острый, для того, чтобы достать осьминога, если он все-таки зацепится за ловушку. И синее ведро, приготовленное для улова. А еще на него можно было присаживаться, вытягивая наживку раз за разом…
В какой-то момент Дэвиду показалось, что его устройство вновь зацепилось за что-то на дне. Но как только он приложил чуть большее усилие, что-то стронулось. Дальше сердце начало биться быстрее и быстрее: там что-то было. Начиналась борьба.
Предстояла страшная схватка. Осьминог бился за свою жизнь, а Дэвид — за любовь, впрочем, о которой в данный момент он даже и не думал. Леска резала руки, но он тянул и тянул ее шаг за шагом, метр за метром.
И вот где-то там, снизу показалось нечто белое, цепляющееся всеми силами за причал. Дэвид знал, что осьминоги меняют окраску, но он представить себе не мог, на сколько! Можно сказать, что осьминоги белеют от страха или от злобы, становясь цвета — простыни.
Дэвид взял крюк, чтобы зацепить зверя и вытянуть его на берег, вот он уже поднимается над поверхностью — мощный плевок потоком воды… и секундного замешательства оказалось достаточно, чтобы осьминог сорвался и начал погружаться глубже и глубже, удаляясь по дороге в темную пучину воды.
Несостоявшийся рыбак и любовник стоял на берегу с пустым крюком в одной руке и греческой катушкой с леской, к концу которой было привязано пустое устройство для ловли осьминогов в другой. И на этот раз удача изменила Дэвиду. Осьминог оказался сильнее и умнее, его жажда жизни победила страсть молодого человека к женщине.
Кристина все видела. Она наблюдала за происходящим, периодически посматривая на своего друга через морской бинокль с лодки, на которой работала. Она ничего не сказала ему, только улыбнулась его рассказу вечером, когда они увиделись.
Они провели вечер в местном баре. И она даже позволяла Дэвиду касаться ее. Но спать они пошли — каждый к себе.
Обман
Теперь Дэвид точно знал, что он должен почувствовать. Вторая женщина отдается быстрее и легче, чем первая в жизни. И осьминога заново поймать — намного проще, чем впервые Руки не обманешь, они чувствуют, как тяжелеет леска, если что-то есть. Как упирается несчастное животное, цепляясь за дно и даже за воду своими щупальцами. И как осьминог выглядит, когда его тянут к поверхности, и он впервые показывается из глубины.
Кристина по-прежнему была то необыкновенно мягка и привлекательна, то холодна и цинична. Сложно сказать, нужен ли ей этот осьминог вместе с Дэвидом. Она и не скрывала особенно, что любит деньги и сувениры. Простая женщина нашего времени, не обремененная чем-то серьезным. Как и большинство наших современников — обычный человек эпохи потребления.
Но Дэвиду было одиноко и грустно здесь, вдали от своего дома, где все вокруг отдыхали и наслаждались жизнью, солнцем, морем и летом. А он — даже не работал, а ждал работы, того момента, когда кому-то понадобится опытный шкипер.
Поэтому не удивительно, что Дэвид цеплялся за ускользающую от него Кристину в точности как тот первый случайно пойманный им вместо рыбы осьминог — всеми своими щупальцами хватался за тиковую палубу чартерной яхты.
В этот день ловить осьминогов было уже поздно, когда он освободился. Но попытка, как говорится, не пытка. И вдруг — на четвертый-пятый заброс что-то произошло. Леска натянулась и стала тяжелой. Очень похоже на прошлый раз!
Теперь Дэвид был опытным осьминоголовом — не рыбаком же! — и прямо рядом с ним лежал длинный и мощный подсачник, уже полностью разложенный и готовый к тому, чтобы аккуратно поднять добычу.
Потихонечку, шаг за шагом, ни в коем случае не отпуская и даже не расслабляя натяжения Дэвид тянул и тянул осьминога к причалу. Вот леска уже уходит не куда-то в даль и вглубь, а вниз, почти перпендикулярно срезу воды. Так, теперь надо тянуть вверх вытянутыми руками, не давая ему приблизиться к пирсу, иначе зацепится, и поднять будет сложно.
Что-то не то, хотя леска по-прежнему тяжелая. Вот это что-то почти круглое под блесками морской ряби. Отбросив назад катушку, одной рукой удерживая леску, с бешено бьющимся от напряжения сердцем Дэвид подводит подсачник под это нечто, скрывающееся под водой. Никакого сопротивления. Странно! Поднимает, ругательство невольно слетает с его языка— это ж камень! Разве можно подцепить здоровенный булыжник на ловушку для осьминогов, на сдвоенные здоровенные крючки? Оказывается, можно, все зависит от породы…
Пойманный булыжник показался Дэвиду самым настоящим символом его жизни. Из веселой забавы Кристина превращалась в холодный и тяжелый камень на шее, а может быть, и в самом его сердце. Не в силах сбросить его, Дэвид раз за разом, день за днем выходил на пристань и забрасывал в море ловушку на осьминогов.
Осень любви
Считается, что весна — пора любви. А осень — время осьминогов. Именно к сентябрю их попадается местным рыбакам все больше и больше. Да и сами они за лето — существенно вырастают, превращаясь из мелочи с тонкими щупальцами — в довольно крупные деликатесы.
Дэвид продолжал упорно ловить. Теперь он уже знал, выяснил у других, когда для осьминогов лучшее время. В то утро он вновь вышел на берег, разложил свой нехитрый скарб — ведро для улова, катушку с устройством для ловли, подсачник и нож, которым предполагалось сразу же убить животное, чтобы не мучить его, если попадется.
Греки, конечно, поступают с осьминогами иначе. Они еще живых отбивают их об камни, чтобы мясо было мягче. А потом, даже не замораживая, свежие щупальца жарят на гриле. Но Дэвид не был греком. Он был готов отбить осьминога, но ни в коем случае не живого.
Ловушка раскручивается над головой. Бросок — она улетает в море. Всплеск воды метрах в пятнадцати. Ждем секунд десять, давая искусственному крабу с крючками с наживкой и грузом опуститься на дно. Вытягиваем. Есть! Это же надо, с первого раза что-то зацепилось!
Уже отработанным во время тренировки с камнем движениями Дэвид подтягивает леску, подводит подсачник. Вот он, белый осьминог! Есть, подцепляем, он упирается всеми силами…
И вдруг в этот момент подсачник, сделанный где-то по соседству в Турции складывается пополам, повиснув на одном болте. Второго там не было в принципе, его заменял, как оказалось клей, который каким-то чудом все это время удерживал хиленькую алюминиевую конструкцию…
Полдня Дэвид ругался, ремонтируя у себя на лодке подсачник. Вечером собралась целая компания, в том числе и Кристина. Они заказали пиццу и смотрели вместе кино. Конечно, посмеявшись над его очередным приключением с осьминогом. А ближе к ночи все разошлись. И Кристина опять ушла от Дэвида домой, к себе на лодку.
Она была так близка, и в то же время, оставалась для него недоступной. Это и заводило его, и бесило. Кристина грела его душу, и уже по-настоящему злила. Она была рядом, как осьминог в этот день в подсачнике. Тот, который опять ускользнул в море.
На следующий день ловля осьминога закончилась, едва начавшись. На этот раз, оборвалась леска, к которой привязано устройство. Оно просто улетело в морскую бездну. По уже сложившейся традиции, Дэвид не стал в тот же день покупать новую ловушку, отложив это до следующей зарплаты, благо, до нее оставалось всего неделю.
…Они поссорились. В конце концов, Кристине надоело, что Дэвид вечно сидит без денег. Она просто сказала ему как-то, что это все его, а не ее проблемы. Он повернулся и ушел. Да, видел ее каждый день на яхте напротив, но больше даже не приближался.
Победа
Через неделю скорее из своей внутренней твердости, чем с целью поймать осьминога или добиться Кристины, но Дэвид все же купил новое устройство для ловли и вышел на пристань. На этот раз его прибор отличался от прежнего. Он был сделан местным владельцем яхтенного магазина, сжалившимся над шкипером, который каждый раз покупал заново одно и то же.
Теперь на конце тонкой, но крепкой синтетической веревки был кусок цепи в качестве груза. А искусственный краб с крючками был прикреплен выше и не касался грунта, плавая над поверхностью дна, то есть зацепиться — вообще не мог. Игра, азарт и приключение, упрямство овладело Дэвидом, когда он начал ловлю заново. И на этот раз удача улыбнулась ему.
Почти сразу Дэвид почувствовал — какое знакомое, оказывается, ощущение — что конец стал тяжелым. Катушка в сторону. Постепенно, шаг за шагом, со знанием дела, Дэвид тянул и тянул веревку.
Так, вот он, удерживаем на вытянутых руках, подальше от причала, чтобы не ухватился щупальцами за откос пристани. Аккуратно, подводим подсачник, достаем, вываливаем в ведро. Есть! Осьминог пойман!
Удивительно, но спустя все лето, несколько месяцев упорной борьбы, когда Дэвид все-таки добился своего, одержал победу — он не почувствовал вообще ничего. Его сердце не билось сильнее, как раньше, в минуту напряжения. И не было счастья, какой-то радости от того, что животное поймано. Ни-че-го. Он просто стоял на берегу с чувством чего-то свершившегося. Но бесполезного. Всякий интерес к происходящему иссяк.
Нет, Дэвид не отпустил осьминога. И мучить его не стал. Он проткнул его несколько раз острым ножом там, где должен быть мозг. А затем, как это делают греки, отбил осьминога об камни, правда, уже мертвого, потому что издеваться над живым побежденным, поверженном в честном поединке противником было не в его силах.
Наверное, Дэвид искренне жалел его. Но жизнь есть жизнь. Это борьба за существование, пищевая цепочка, выдуманная не нами. Он просто рыбак, если можно так сказать, осьминоголов. А тем, для кого неприемлемо употреблять в пищу морских животных, это не к Дэвиду. Это к создателю.
В этот день после утренней рыбалки Дэвида позвал его начальник, директор компании, и поставил ему задачу до вечера — нужна была его помощь на другой лодке. К себе Дэвид вернулся ближе к закату.
Над островом опускалось солнце, окрашивая покрытые зеленью горы красными тонами. На противоположной стороне — загадка, как же это происходит, почему свет виден с двух сторон? — над Турцией на востоке также виделось приглушенное красное свечение. Ветер стих на ночь, казалось, заснул.
Уставший Дэвид спустился под палубу и заглянул в холодильник в раздумьях, что бы приготовить на ужин. В морозильнике превращался в твердую ледяную массу пойманный утром осьминог. Нет, Дэвид не будет его сегодня готовить. Он разогреет в микроволновке что-нибудь попроще.
В этот момент раздался телефонный звонок. Это была Кристина.
— Дэвид! Я видела, ты сегодня все-таки поймал осьминога?!
— Да, представь себе, поймал! Больше килограмма!
— Дэвид, я хочу! Я хочу осьминога! И я готова к сексу, ты хочешь?
Ничего, ни один мускул не дернулся у Дэвида и сердце не сжалось. Точно также, его охватило такое же безразличие и спокойствие, которое он ощутил, поймав этого несчастного осьминога после стольких месяцев тщетных попыток. И тогда он сказал в ответ:
— Ты знаешь, Кристина, я очень устал сегодня на работе. Я ложусь спать. Пока, может быть, до завтра.
Но завтра они уже не встретились. Рано утром Дэвид вышел с клиентами на неделю в море. А когда вернулся, хозяин лодки, на которой работала Кристина, забрал ее вместе с яхтой в другую марину, на остров поближе к Афинам.
Он видел, как она уходила от него навсегда. Шестидесятифутовая черная моторная яхта, похожая на мощную и скоростную моторную лодку по форме завела свои звучащие тяжелым басом два двигателя и начала медленно двигаться от причала к выходу из марины. Кристина в это время на носу судна убирала кранцы. Она помахала Дэвиду рукой.
Как только яхта прошла между двух маяков, обозначающих вход в марину, двигатели взревели и лодка устремилась в открытое море, превращаясь в маленькую черную точку. Все было кончено.
Сезон подходил к концу. Дэвид так и не приготовил этого осьминога. Он подарил его своему греческому другу, который помогал ему с лодкой. А тот, в свою очередь, в тот же вечер пожарил его на гриле со своими друзьями. Осьминог все-таки сделал кого-то счастливыми.
