Продавец музыки (рассказ)

Может быть, это мечта любого мужчины. Наверное, каждый представитель «сильного пола» хотел бы почувствовать себя настоящим испанским мачо. Есть ли на свете такая работа, когда приходишь утром – и тебя встречает сотня самых прекрасных на свете женщин – со всего света. И каждую можно разместить у себя на коленях, обнять и прижать к груди. Они такие разные. И все, как одна, готова открыть тебе душу. Откликнуться на нежные и, в то же время, решительные прикосновения твоих пальцев. Конечно, каждой из них нужен определенный настрой. Ты создаешь его опытными руками – в считанные минуты. Ты можешь любить каждую из них – весь рабочий день. И наслаждаться каждой из них, сливаться с ней в едином порыве бешеной страсти или спокойной неги. Такая работа есть.

Максим спустился в полуподвальное помещение музыкального магазина. Его взору предстали стены, увешанные гитарами. Шести- и семиструнные. Большие и поменьше. Классические с нейлоновыми и акустические со стальными струнами. Электро. Испанки, немки, китаянки. Из Чехии, из России. Отовсюду, где делают, или делают вид, что делают гитары.

Максим хорошо знал эту шутку одного своего знакомого гитариста. Да, его любимый инструмент деревянный. Но душа – живая. А сколько людей вокруг, которые живые, настоящие. Но души у них – деревянные.

Справа, у стойки с компьютером, совмещенного с кассой, его встретил коллега по работе Андрей. Который лучше «играет» на клавиатуре счетоводов и бухгалтеров, чем на струнах или клавишах.

— Привет, продавец музыки! Ну, что, пора?

— Да, я уже снял табличку «Закрыто» с входной двери.

День начался. Максим прошел в торговый зал и взял один из инструментов – желтую Кремону. Он не снял инструмент со стенда, он поднял гитару так, как только может поднять свою партнершу танцор на международном конкурсе: нежно, аккуратно и, в то же время решительно и уверенно. Максим опустился на стул. Разместил прищепку гитарного тюнера на грифе и выверенными движениями подстроил ее. Максим заиграл. Умелые и твердые пальцы левой руки легко и быстро перелетали со струны на струну, с лада на лад. В то время как правая кисть, казалось, парила над розеткой, так быстро, что не было видно, в какое мгновение извлекались звуки. И по залу потекла музыка – неповторимый ритм испанского танца. Инструмент запел в его руках, выпустил из себя порыв безграничной страсти. А другие инструменты на стене, казалось, откликнулись едва заметной вибрацией открытых струн.

Его импровизированную утреннюю репетицию прервал первый посетитель. Это был мужчина средних лет. В хорошо отглаженной одежде. В белой рубашке. С сумкой для ноутбука на плече и мобильным телефоном на поясе. На пальце правой руки побрякивал брелок с ключом от машины. Деловито и даже решительно посетитель прошел в зал с развешенными инструментами. И стал разглядывать их.

Максим не торопился прийти к нему на помощь. Он знал, что человеку надо прежде всего дать осмотреться. Интересно, кто на этот раз перед ним? И зачем ему гитара? Ведь кажется, в жизни у него и так все есть.

Пожалуй, сразу и не определишь, кто он. Может быть, обычный «офисный планктон» или «хомячок». А может быть, бизнесмен средней руки? Максим никогда не понимал таких вещей. Зачем тратить целую зарплату на мобильный телефон последней модели, если потом все равно приходится использовать всего две функции: ответить на звонок или послать вызов. Для чего нужно носить с собой сумку для ноутбука – с какими-то бумагами, но без самого ноутбука. Может быть, провести его сразу в отдел, где продаются гитарные футляры?

— Что посоветуете? Мне нужно вот что. Я хочу себе купить гитару. Мы в молодости играли с друзьями, даже группа у нас была. Но это, конечно, в прошлом.

Максим поднялся навстречу клиенту. Несмотря на то, что покупатель был на голову ниже Максима, даже снизу вверх его взгляд говорил о том, что жизнь удалась.

— Понимаю…
— Но все-таки хочется иногда вспомнить прошлое. Правда, раньше такого выбора не было. Были Кремоны в лучшем случае, были наши дрова. Электруха – вообще из области фантастики…
— Так что бы Вы хотели сейчас? Электро? Акустику?

Клиент задумался. Максим стоял и ждал. Просто ждал, как учили его на ускоренных курсах продавцов – что называется, на рабочем месте. И в этот момент он тоже задумался о своем. О том, как всю свою жизнь учился играть. Как в шесть лет мама отвела его в музыкальную школу. Как он постигал азы. Как учил, порой со слезами на глазах, сольфеджио – целых семь лет. Как взял гитару вторым инструментом после фортепиано – а потом она стала делом всей его жизни. Как болели пальцы в первые месяцы игры. И не только тогда. А еще когда после школы он решил поступать в музыкальное училище. Обычно он играл по два часа в день. Без выходных. Без праздников. Но когда надо было готовиться ко вступительным экзаменам, кажется, время остановилось. Он жил со своим инструментом. До кровавых мозолей на пальцах левой руки.

Сколько лет он учился? Семь в музыкалке. Пять лет в училище. Итого двенадцать лет. И что в результате? Сегодня водитель получает вдвое больше него. А для того, чтобы стать водителем, достаточно трехмесячных курсов! И это при том, что он продавец в музыкальном магазине. А если бы пошел преподавать в музыкальную школу? Один его однокурсник так и сделал – он преподает игру на гитаре. И что? Сегодня родители отлично умеют считать — за своих детей. В музыкальных школах – недобор, музыка – невыгодное дело. Впрочем, его однокурсник честно предупреждает родителей: пусть для вашего ребенка это будет только хобби. Да, об этом вынужден говорить преподаватель!

А если приходится перебивался от концерта к концерту? Хорошо устраиваются единицы. И как? Только в одном случае: если играют на пьяных корпоративах. Но разве это призвание музыканта – веселить зажравшуюся публику, нефтяников, банкиров, чиновников? Выслушивать эти унижения. Понимать, что они на самом деле никто, жулье и вруны, которые грабят свой народ, а потом транжирят украденное…

Почему этот мир так несправедлив? Почему воздается не по труду и способностям, а по везению и наглости – отобрать у ближнего, рассчитать свой барыш, прихватить что-то у окружающих?

Клиент выбрал. Он прервал размышления Максима.

— Хочу попробовать… — он назвал марку электрогитары. Типа Fender Stratocaster – с чистым и ярким звуком.

«Что-то все-таки понимает», – подумал Максим и протянул инструмент, подсоединил его к гитарному комбику-усилителю. Клиент преобразился и изменился до неузнаваемости, как только инструмент оказался у него в руках. Казалось, он почувствовал себя рок-звездой.

Чувствовалось, что когда-то учился, но вывел он кусочек из старой-старой рок композиции крайне неумело. В его позе, выражении лица, в нем не было в этот момент этого наносного, того самого стремления к видимой успешности, которая отталкивала Максима в самом начале. Все-таки он свой – играет хуже него, но свой. Из мира музыки…

— Вы учились когда-то? – спросил Максим.
— Да, несколько лет в музыкальной школе. Потом мы с друзьями хотели создать свою группу. Но потом мои родители убедили меня, что сначала надо овладеть какой-то профессией. Я поступил в институт. Ну и музыка осталась где-то в прошлом… Я не играл уже более десяти лет…

Максим знал этот тип покупателей. Пожалуй, это его лучшие клиенты. Все понятно. Ради денег человек выбрал себе профессию. Ради хорошей жизни он занялся не своим делом. И вот у него все есть. Но осталось то, что называется ностальгией. По молодости. По свободе. По чему-то далекому и… настоящему.

— Вы неплохо играете, с учетом того, сколько времени вы не брали инструмент в руки…
— Да, работа, семья.

Вот именно так все и происходит, подумал Максим. Человек получает дар от природы. Но потом разменивает его на что-то. Откладывает лучшее на завтра. Мы не знаем, есть ли на свете бог, но сатана есть точно. Сначала он предлагает сделать совсем маленькую уступку. Маленький шажок в сторону – от себя самого. Потом второй. И вот душа человека, все его лучшие способности и проявления оказываются где-то в далеком прошлом. Он продан за звонкую монету, за шуршание денег, которое слышится при выдаче денег из недр банкомата…

Клиент продолжал что-то наигрывать перед Максимом. Что-то – из прошлого. Но это была уже не музыка, по большому счету. Он больше не музыкант.

И даже здесь, всего через несколько минут, трезвый разум и расчетливость вернулись к клиенту. Он не купил электрогитару, для подключения которой требуется масса дополнительного оборудования. Его выбор через какое-то время проб и ошибок пал на акустическую, с металлическими струнами. Звонкую, достаточно дорогую – и в то же время, опять не на ту, на которой, может быть, он хотел играть всю жизнь. Потому что разум его с тех пор, когда он был начинающим музыкантом, изменен. На всю жизнь.

Удивительно, что вообще этот человек пришел в магазин музыкальных инструментов. Другие на его месте – даже и не думают взять гитару в руки. А просто идут туда, где продается музыкальная аппаратура — Hi-Fi и High-End. И становятся на всю оставшуюся жизнь – слушателями. Меломанами. Но никак не исполнителями – даже для себя. Вот она – несостоявшаяся жизнь: до конца своих дней крутить чужие пластинки.

Максим проводил его к кассе. Помог оформить покупку и упаковать инструмент. Подобрал новые струны, ведь изначально при изготовлении традиционно ставятся не лучшие и не самые подходящие. Демо, так, чтобы только можно было попробовать и оценить звучание – в общих чертах. И вот он вновь остался один – наедине со своими любимыми гитарами (а напарник его не в счет, его инструмент – касса).

Окинув взглядом зал, Максим выбрал ту, которую хотелось взять в руки на этот раз. Ему вдруг стало по-настоящему грустно. И может быть, даже в какой-то мере жалко себя. Он не только один в этом зале. Максим одинок – во всей жизни.

А ведь еще совсем недавно, каких-то полтора года назад все было совсем по-другому. У него была любимая девушка – его Анна, любимая Аня с которой он дружил со школьной скамьи. Как-то незаметно эти отношения переросли в нечто большее. Еще бы – она не чаяла в нем души. В любой компании – его песни, его музыка. Максим был самым популярным парнем в классе, да и во всем их районе. Многие сходили по нему с ума в школе. Но он выбрал из всех – именно ее.

Он и сейчас помнит ее русые волосы ниже плеч. Голубые глаза – без дна, в которых отражалась любовь и страсть. Ее талию. Ее стройные ноги. Тонкие пальчики ее рук.

Все кончилось – совершенно для него неожиданно. Анна позвонила ему однажды и сказала, что им нужно срочно поговорить. Договорились встретиться у памятника Сатаны. Да-да, есть в Москве такой памятник в Москве, на станции метро Новокузнецкая. Максим не помнил автора этого шедевра, но выглядит скульптурная композиция с фонтаном так. Колонны по периметру сквера. А в центре – квадратный постамент с водой и две фигуры под деревом – Адама и Евы. Бронзовые статуи, худые и покрытые патиной. Срамные места прикрыты фиговыми листами из того же материала. В общем, памятник новой эпохи – как водится, дорогой и бестолковый. Максим даже не успел заметить, есть ли там искуситель-змей, потому что Аня пришла быстро. В отличие от обычного, не опоздала ни на минуту. Но она была другая. Совершенно не такая, как всегда.

Максим хотел, как всегда, обнять и поцеловать ее, но она отстранила его каким-то неловким движением.

— Нам надо серьезно поговорить. Пошли выпьем кофе.

И они зашли в близлежащую кофейню. Сели и заказали два капучино. Тогда Максим еще не работал в магазине музыкальных инструментов. Перебивался случайными заработками – от концерта к концерту. И может быть, именно поэтому его мысли были заняты другим – хватит ли ему денег еще на кофе, если они закажут что-то еще. В общем, он даже не заметил, что что-то изменилось. Не мог подумать о том, насколько это серьезно.

— Аня, что с тобой случилось?

— Максим, между нами все кончено. Мы не можем больше встречаться. Я люблю другого мужчину.

Эти слова прозвучали, как удар. Как раскат грома зимой. Как внезапно вырубившееся электричество во всем доме. Мир погас. А сердце его нещадно забилось в поисках выхода — из груди.

— Но почему?

— Так не может больше продолжаться. Я женщина, и я хочу быть счастливой. Между нами ничего не может быть серьезного. Ты такой человек – ты сходишь с ума по своей музыке. Она не дает тебе абсолютно ничего. А я хочу жить нормально, рожать детей, ездить за границу, купаться в море, в выходные поехать куда-нибудь на своей машине. Я не могу так больше жить. Я не хочу. Я встретила другого человека.

Аня оправдывалась. И, жалея себя, выставляла виноватым его. По своему, она была права. Она нормальный человек. Даже очень хороший. Это мир стал плохим. А в общем, он всегда был плохим. Алчным и жестоким.

Максим понимал свою Анну. Этот путь проходят многие женщины. Когда-то в молодости, как пламя походного костра в лесу под гитару, разгорается настоящая первая любовь. И избранник – самый лучший, самый настоящий мужчина на свете, сильный, смелый, талантливый. А потом этот огонь заливает холодным дождем жизнь. И приходит другой мужчина – более правильный. Более надежный. Но уже никогда – такой же любимый.

Действительно, кому нужна его музыка? Сегодня для того, чтобы считаться великим музыкантом, достаточно выучить несколько аккордов и вложить деньги в раскрутку. Найти спонсора. Продать себя и свое имя. Чтобы выйти на большую эстраду, не нужно, чтобы сатана дышал в затылок, нужно, чтобы он тебя проглотил!..

Она честно делила с ним все несколько лет. Взлеты и падения. А ведь лучшие времена были. Чего стоил тот самый протестный митинг-концерт, в котором он играл со своими друзьями. Пусть не лучшее с точки зрения музыки – но это наша современность, наш мир:

          Достаточно свобод от власти ждали мы,

         И от нее терпели гнет, репрессии, разбой.

         Под черным знаменем мы сбросим бремя тьмы.

         Теперь мы сами все возьмем. На баррикады, в бой!

         Пусть власть трясется, революция грядет,

         Вставай страна, восстань, народ, оружие готовь!

         И мы увидим, когда солнце вновь взойдет:

         Открытый мир. Свободный труд. Всеобщую любовь!

Тысячи людей вокруг – рукоплескали им и скандировали. И она была рядом. А после – кого-то из музыкантов упрекнули в экстремизме и затаскали правоохранительные органы. Но это была слава.

И вот сейчас у его Анны – терпение лопнуло. Она не хотела так жить дальше.

Они так и не расстались там, в кафе. Они ушли вместе. И провели еще одну, эту последнюю ночь вдвоем. Анна все еще любила его. Но все было кончено. Она поцеловала его в губы так страстно, как целуются только прощаясь – навсегда. И она ушла – в никуда.

Впрочем, он слышал от общих знакомых, что через полгода его Аня вышла замуж. За какого-то менеджера среднего звена, или, другими словами, такого же офисного хомячка, как его последний покупатель. И теперь она приезжает домой вечером после работы на «Пыжике», «Пежо», который так любит пресловутый средний класс. Классическая жизнь – офисного планктона. А он… Он все-таки вышел на работу, в этот самый магазин. Для того, чтобы привнести в жизнь хотя бы какую-то стабильность. Но было уже поздно. Ее не вернешь. Как говорят музыканты, «это был полный бекар».

Но может быть, так и надо, как Анна, как ее муж, как все остальные вокруг? Кому нужна его музыка? Кто сегодня ходит в походы, поет под гитару? Самое большее творчество, на которое способно большинство – это бар с караоке. Чтобы почувствовать себя звездой перед пьяной компанией своих коллег и приятелей. Именно приятелей, потому что друзей настоящих – в этом мире не бывает. Дружба случается: в школе, в институте, в походе, в армии, даже в тюрьме – но никак не в офисе.

Да и каким местом они все слушают музыку? Максим ее слушал – буквально, сердцем. Он прижимает гитару к себе и начинал играть. А вибрация струн – передается корпусу инструмента и уходит куда-то глубоко-глубоко в его грудь. Они становятся единым целым.

Только сейчас Максим понял, что, сам не заметив того, погруженный в свои раздумья, он взял свой любимый инструмент в этом зале, классическую мастеровую (сделанную известным испанским мастером лично) гитару с широким грифом, подстроил ее и тихо-тихо начал играть. Просто для себя. Полонез Михаила Огинского. Прощание с Родиной. Одно из своих самых любимых произведений, которое так подходит под его настроение последних месяцев..

Его музыка вновь наполнила демонстрационный зал. Все-таки так играть – мог только он. Сердце бешено билось в ритме шестнадцатых долей. Вот это была музыка… Эта нескончаемая тоска польского композитора – по своей стране, захваченной и порабощенной Российской империей, безжалостной, без конца и без края, простирающей свои руки… «от тайги до британских морей». А может быть, вообще уехать отсюда куда подальше? Но где, на самом деле, по-другому?

Максиму не суждено было доиграть до конца. Пришла новая покупательница, и он вынужден был прервать мелодию, едва доиграв музыкальную фразу.

В зал вошла женщина лет тридцати пяти-сорока. Светлые крашеные волосы. Скорее всего, она была необыкновенно красива в молодости. Сейчас, конечно, возраст уже отразился на ее фигуре, лице, запястьях. Она была ухоженной и состоявшейся. Но видимо, что-то и ей не хватало в жизни, раз она оказалась здесь, в этом магазине, перед Максимом.

— Я хочу купить себе гитару и начать учиться на ней играть, — сказала она.

Максиму было все ясно. Она ни чем не отличалась от того мужчины, который купил у него инструмент сегодня. Только с точностью до наоборот. Он хотел вернуть себе душу, вернувшись с гитарой в руках в прошлое. Она мечтала о том, что купив инструмент, изменит свое будущее. И пои этом они оба, кажется, добились всего – чего им, на самом деле, не нужно.

Кто-то занимается йогой. Кто-то ходит в фитнес. В церковь по церковным праздникам. На консультации в психологические центры и к психоаналитикам на приемы. К гадалкам, ясновидящим, знахаркам. На всевозможные тренинги, в различные клубы. Для того, чтобы обрести свое внутренне равновесие. Но вся их жизнь, с ранней юности строится так, чтобы это самое равновесие потерять. Пожертвовать им ради чего-то.

Но потом вдруг выясняется, что добившись всего, в этом мире можно купить все, что угодно. Но внутренний мир и покой – почему-то не продается. Потому что он дается лишь раз и находится где-то внутри. И растратив его, как жизненные силы, выпустив, выплеснув, как шампанское из бутылки, его нельзя вернуть обратно. Ни за какие деньги.

Работая здесь уже больше года, Максим знал людей. Да, несомненно, в двадцать лет эта женщина была неотразимой. И ждала своего принца. Всегда окруженная поклонниками, она выбирала лучшего. А он почему-то не приходил, не появлялся на горизонте. Она закончила институт. Но так и не вышла замуж за своего однокурсника, который так отчаянно ухаживал, предлагал ей руку и сердце. За студента – это не для нее. Таких, как он, много. А нужен был лучший, единственный, неповторимый.

Потом она занялась карьерой. И опять, те, кто нужен был ей – почему-то не обращали на нее внимание. А те, кому нужна была она – не были ее достойны. Да, она встречалась с ними. Бывали и более-менее длительные отношения. Но ни один из них не покорил ее настолько, чтобы она сказала себе – это Он.

Годам к тридцати оказалось, что все достойные мужчины – уже женаты. А вокруг – одни неудачники. Или совершенно странные люди – со своими тараканами в голове, кучей комплексов и проблем. А ей и своих забот хватало. Впрочем, теперь она была определенно права. Потому что если мужчина не женат к тридцати годам – то может быть, ему это и не нужно? И в любом случае, он уже никогда не научится думать о ком-либо, кроме себя…

А может быть, она даже и сходила раз-другой замуж. И не оценила совместную жизнь с мужчиной, который был ниже социально, слабее ее. Зарабатывал мало, зато пил много. Воспринимал ее как домашнюю прислугу и мебель. А потом, в какой-то момент – вдруг собрался и ушел к другой, которая слабее ее по характеру, да и моложе на несколько лет. Никогда не скажет ему слова поперек, не заметит его очевидные недостатки.

В общем, если она побывала замужем, то супруг в ее глазах был полным неудачником. Как Максим перед Анной.

Сегодня она успешная, сильная женщина. Занимающая достойное место в жизни. Достигшая всего – сама. И уже не каждое мужское плечо окажется для нее достаточно сильным, чтобы на него можно было опереться. А если честно, нет такого плеча вовсе.

Но она женщина, ей и сегодня также хочется иметь семью и, может быть, а вдруг, детей. Ей хочется любви. Она по-прежнему мечтает оказаться в центре внимания близких людей. Быть если не принцессой, то хотя бы королевой.

И вот она здесь. Среди этих стен, увешанных гитарами. Может быть, в одной из них – ее спасение? Ее популярность – хотя бы в кругу своих?

— А какую музыку вы хотите играть, — спросил Максим.
— А от этого зависит выбор гитары?
— Конечно. Например, учиться играть лучше на инструменте с нейлоновыми струнами. На классической гитаре. Вот, например, в музыкальных школах это обязательно. Но если играть аккомпанемент, ритм, современную музыку – то подойдет акустическая гитара – стальные струны. Это если вы хотите играть не по нотам, а аккордами. — Так научиться, разумеется, проще. Еще можно выбрать электрогитару, для того, чтобы играть в группе… Ну, рок, джаз…
— Я хочу петь под гитару дома – для друзей…
— Наверное, тогда все-таки акустика. Скажите, а на какую примерно сумму вы рассчитываете? Есть ведь разные варианты. От совсем простых – наших, отечественных, до профессиональных и очень дорогих…
— Ну, наверное, что-то среднее.

Конечно, ей не понадобится профессиональный инструмент. Вообще, Максим подумал, что, скорее всего, гитара займет свое место на бантике на стене – в «девичьей светлице». Потому что научиться играть – это тяжелый многолетний труд. А эта дама забросит свою идею сразу же, когда поймет, что, во-первых, придется напрочь отказаться от маникюра и длинных ногтей на левой руке. Минимальная жертва для гитаристок-профессионалов. И большая проблема для любительниц. А во-вторых, эти постоянные мозоли на подушечках пальцев…

— Посмотрите вот это.- И Максим снял инструмент со стенда – красивый, уже не дрова по качеству, но все-таки и не профессиональную модель. Он сел и взял несколько аккордов. Не рукой, медиатором, так, чтобы звук был более ярким. Но от этого, конечно, звучание не стало более объемным и насыщенным. — Или вот это.

Максим отставил первую гитару и принес еще одну. Снова заиграл. Он знал, что предлагает не лучшее. Не самое дорогое. Но даже здесь, продавая инструменты, Максим оставался самим собой. Да, чувствуется, ей хватит денег на любую гитару. Другой бы торговец так и сделал – заработал бы по максимуму. Но он был, прежде всего, музыкантом. И поэтому, несмотря ни на какие увещевания по этому поводу директора магазина, почему-то верил, что лучшие гитары, выставленные в зале или даже в отдельном помещении с особым климатом и увлажнением, такие, которые и хранить-то надо исключительно в специальном кофре, должны доставаться профессионалам. Хотя по себе он знал: у настоящего мастера – никогда на такие инструменты не хватит денег.

Как он и предполагал, она выбрала себе то, что ей понравилось. По внешнему виду. Отказалась поменять струны – а зачем? Но купила себе тюнер для настройки и несложный самоучитель игры боем, аккордами. А также ремень – видимо, для того, чтобы повесить инструмент на стену. Может быть, раз и навсегда.

— Успехов вам в освоении!

Они попрощались, и Максим вновь остался один.

А затем зашли два балбеса, как их сразу назвал Максим мысленно. Длинные немытые волосы. Драные джинсы. Метра за два – запах пива как минимум у одного, на счет второго поручиться сложно. Но может быть, это и есть настоящая свобода?

— Скажите, где у вас тут этнические музыкальные инструменты?
— Пойдемте.

В общем, выбор был не особо богат. Пара барабанов, всего один бубен, варганы, укулеле да этнические флейты. Всего этого значительно больше в сувенирных лавках. А здесь – все-таки специализируются на музыкальных инструментах, в основном, гитарах.

Максим никогда не относился серьезно к этой группе товаров. Может быть, потому что часто видел подобную пару молодых людей, весь вечер долбящих один и тот же мотив рядом с его станцией метро ради заработка. Ему казалось, что люди подавали им мелочь скорее для того, чтобы они НЕ играли… Хотя возможно, для тех, кто услышал это случайно, этническая музыка в переходе была забавной и интересной. Но каждый день… В общем, это были не его клиенты. И он просто стоял в стороне. Смотрел на этих молодых людей и думал о своем.

Интересно, как они живут? Неужели эти двое – по-настоящему свободны? Может быть, хотя бы и такой музыкой, зарабатывают себе на хлеб, на пиво, и им достаточно? Но ведь это – не музыка. Хотя кто знает, что такое настоящее искусство. А вдруг – не надо для этого быть мастером, достаточно просто оказаться непохожим на других…

Впрочем, в свои студенческие годы, когда очень хотелось заработать, он с приятелем пробовал тоже играть вот так вот – на улице. И знает, как это. Конечно, народ делится. Но как только появляются деньги, налетают всякие нахлебники. Местные бандиты. Менты, якобы, следящие за порядком. Чуть ли не администрация метрополитена, если попробовать играть под землей. И все хотят одного – чтобы ты поделился тем, что заработал. В результате на выходе получается более чем скромно. На это можно напиться с горя – но никак не проживешь… А самое главное, для того, чтобы работать на бесчисленную армию паразитов – совершенно не стоит всю жизнь учиться. Поэтому идею эту они быстро забросили.

Опробовав пару барабанов, молодые люди выбрали один из них, прошли к кассе, оплатили и унесли свою покупку. Магазин вновь опустел. Или из-за мирового финансового кризиса опустели наши души? И каким это боком – при том, что цена на нефть так и не снизилась, – все это так затронуло нашу страну? Раньше с Максимом работал еще один его коллега-музыкант. Но сейчас посетителей стало значительно меньше. И начальство оставило его одного – не считая кассира.

День тянулся долго. И между посетителями Максим садился на свой любимый стул, брал инструменты. И играл. Просто так. Для себя. Для того, чтобы научиться делать это еще лучше. Вот только зачем, кому это было нужно?

Изредка заходили люди. Совершенно разные и, в то же время, такие похожие друг на друга. Кто-то что-то покупал. Кто-то просто смотрел. Максим подходил к каждому. Показывал, рассказывал. Садился поиграть, продемонстрировать возможности инструментов.

Ближе к вечеру дверь открылась и вошел мужчина. С сыном. Мужчина – совершенно обычный. А вот ребенок – его глаза горели. Они светились счастьем. Еще бы, он шел музыкальную школу. И вот теперь папа привел его сюда – для того, чтобы купить ему его первый инструмент.

— Здравствуйте, нам нужна учебная гитара.
— Да, конечно, а какого размера? Половинка, три четверти?
— Простите, но вот я впервые веду ребенка на занятие, я не знаю, в чем разница?
— Все очень просто. Как тебя зовут, малыш?
— Антон.
— Смотри, Антон, вот это вот целые гитары – они большие. Бывают поменьше. Если вполовину – то это половинка. А если на четверть меньше – то три четверти. Давай попробуем, Антон, какая тебе подойдет, на какой будет удобнее учиться.

Максим опустил стул пониже, так, чтобы мальчику было удобнее сесть. Подставил ему табуреточку-подставку под левую ногу. И протянул ему гитару – целую, взрослую. Он знал, что не подойдет – но так хотелось дать возможность этому мальчику почувствовать себя настоящим гитаристом, музыкантом. Максим помог ему взять инструмент правильно. Может быть, дал ему первый урок. Неловкая маленькая левая ручка ухватилась за широкий гриф настоящей классики. А правая, перекинутая через кузов, корпус гитары, едва дотянулась до струн, и пальцы извлекли первые в его мальчишеской жизни ноты.

— Пожалуй, Антон, пока она слишком велика для тебя. Давай попробуем поменьше…
— Давайте.

И Максим дал ему в руки другую гитару, чуть меньше, но все-таки еще не самую маленькую. И снова, но уже более уверенно, детские пальчики коснулись струн…

— У нас есть гитара еще меньше – как раз, наверное, для тебя, половинка.

Максим вспомнил себя в детстве. Как однажды он пришел в музыкальную школу. Но ехал он не из дома и понадеялся на свою учительницу — у него не было с собой вот такой вот половинки. Но в таких случаях всегда в школе находился на часик чей-нибудь инструмент. А на этот раз, как назло, свободного не было. Он почти расплакался, когда преподавательница вдруг пошутила:

— Ну, что ты, не расстраивайся, будет тебе половинка. Сейчас возьмем целую – и распилим для тебя пополам!..

Это сейчас смешно, но в детстве – все воспринимается по иному, за правду… Максим улыбался, вспоминая себя. И дал в руки на этот раз как раз тот инструмент, который нужен этому маленькому мальчику, сидящему перед ним. Классическую гитару размером одна вторая. С мягкими нейлоновыми струнами.

И не было в тот момент более счастливого человека на земле, чем этот малыш. Он светился. Его глазки стали влажными – казалось, он готов разрыдаться от счастья. Это то, что было ему нужно. Это его первая гитара, первый музыкальный инструмент.

Для того, чтобы понять это, надо пройти этот путь. Эту школу. Как первая любовь. Как первый поцелуй. Как исполнение самой первой мечты. Максим это знал. Он это пережил когда-то. Очень-очень давно, когда его родители вот так же с ним пришли когда-то в музыкальный магазин. Много-много лет назад.

— Давай, Антон, я тебе покажу, как она звучит.
— Давайте, — ответил мальчик. С нескрываемой надеждой в голосе.

Максим придвинул еще один стул поближе, сел и сыграл пару песен. Совсем детские. Те, которые исполнял еще в детстве, когда сам учился в музыкальной школе. Про Чебурашку и Крокодила Гену. Про Чунга-Чанга. А потом – несложную для детского восприятия классическую мелодию. Для того чтобы мальчик мог почувствовать, что за инструмент — будет его! И вот здесь – Максим превзошел сам себя. Конечно, сказывался многолетний опыт, годы учебы и эти каждодневные репетиции между посетителями. Казалось, он играл – как никогда и ни для кого в этом зале. Положа руку на сердце, играть на маленькой гитаре для него, для взрослого мужчины, было не очень удобно. Но он очень-очень хотел, чтобы его музыка – запала в душу этого маленького ребенка. И стала своеобразным напутствием на нелегком жизненном пути Антона.

— Вот так вот. Я этому тоже, как и ты, учился в музыкальной школе, когда был таким же.

— Да, папа, давай купим эту гитару! Она мне подходит! Я хочу, что бы она была моей!

— Точно подходит, сынок? Ты уверен, что будешь на ней заниматься?

— Конечно, буду, давай купим!..

Антон еще не знал, что его ждет. Максим проходил и это. Сначала радость и эйфория от первых уроков и маленьких побед. Первые пятерки – а хорошие учителя всегда ставят хорошие оценки начинающим. Музыкальная школа, в отличие от обычной – действительно место, где работают добрые и одухотворенные люди. И все же потом, обязательно — чувство: да пропади оно все пропадом. А уже после этого, для избранных, для тех, кто переборол себя, кто все-таки не бросил – приходит настоящее умение. А с годами и мастерство. И на всю жизнь – любовь к музыке. Которая рождается в твоих руках.

Но все-таки в глазах этого мальчика было что-то особенное. То, что мы утрачиваем, становясь взрослыми. Разбазариваем и разбрасываем. А он – он еще не успел потерять ни капли.

Они прошли к кассе. Максим помог подобрать чехол для гитары. И маленький Антон с гордостью повесил свой инструмент себе на плечо. Он нес его сам, когда они уходили.

Рабочий день подходил к концу. Максим собирался домой. И думал: все по кругу. Кажется, еще вчера я впервые взял гитару в руки. Это было так давно – и в то же время – как сейчас. А сегодня другие – начинают этот путь с самого начала. И раз есть на свете такие вот малыши и их родители, значит, может быть, еще не все потеряно? А он, Максим, продавец музыки – на своем месте? Жизнь продолжается? И нам на смену придут наши дети, которые сделают ее лучше?

 

Алексей Суховерхов

Источник: этот рассказ опубликован в журнале «Музыкант» №7, 2011.